Для корректного отображения сайта, пожалуйста, включите JavaScript.

To display the site correctly, please, enable JavaScript.

Глава 2. Как все было

<< Предыдущая Следующая >>

Много тысяч, а может быть и миллионов лет тому назад, на том месте, где сейчас возвышаются скалистые берега Мальты и Гозо, над поверхностью моря стали появляться группы низменных островков, окруженных мелководьем. Их очертания совсем не напоминали современные и сложены они были не скалами, а мягкими, как глина карбонатными илами, точно такими же, какие лежат сейчас на дне моря вокруг Мальты. Со временем, в процессе поднятия, острова стали увеличиваться в размерах и соединяться. Проливы их разделяющие, стали исчезать, постепенно превращаясь в заливы и лагуны. Позднее, часть из них, полностью отделилась от моря и, в условиях более влажного, чем сейчас климата, сначала превратились в пресноводные озера, а затем и в болота.

То что климат в этом районе был действительно более влажный, не вызывает сомнений. В расположенной рядом Сахаре, несколько тысяч лет тому назад была саванна, были озера и реки, в которых водились рыба, кормились крокодилы и бегемоты. Сцены охоты на этих животных, обнаружены в центре пустыни на плато Тассили н-Аджер.

С другой стороны, на территории современного Египта вдоль Красного моря, там, где сейчас выжженная солнцем пустыня, также есть следы многочисленных рек. Их высохшие долины - «вади», до сих пор отлично видны с самолета. Тогда, многие из этих долин были заполнены водой и использовались древними людьми как пути сообщения. Об этом свидетельствуют рисунки изображающие людей на лодках, обнаруженные на скалах, в пустыне, за десятки километров от моря.

Восточнее, в междуречье Тигра и Евфрата в 3-4-ом тысячелетии до н.э. поверхность земли была настолько обводнённой и заболоченной, что древние шумеры уже тогда начали создавать сеть мелиорационных каналов для ее осушения. В общем, недостатка в пресной воде в те времена не было. Много было ее и на Мальте.

Тогда острова были покрыты растительностью, а на пониженных участках существовали озера и болота. Особенно низменным, был юго-запад Мальты, где сейчас развит наиболее гористый рельеф. На Гозо, этим отличались северо-восточная оконечность острова, где сейчас возвышаются системы плосковершинных холмов, и юг, вблизи долин рр. Xlendi и Hanzira

Положение низменностей, здесь, как и везде на Земле, не случайно - они обозначают места прогибов. И поэтому, даже попав в область большего по размеру поднятия, водоемы на этих участках существовали немного дольше, чем на окружающих территориях.

В этот период, на палео-Мальте буйствует жизнь. В лесах обитают гигантские сони, ежи, черепахи и карликовые слоны, а на болотах пасутся стада, тоже карликовых, но гиппопотамов и стаи гигантских лебедей.

До сих пор, костные останки всех этих животных периодически находят в пещерах, расщелинах и в руслах ручьев. Но более всего их было обнаружено в карстовой пещере Ghar Dalam, на юго-востоке Мальты. Особое положение там занимают останки бегемотов. Зубы этих животных, в бесчисленном количестве, образовали на ее дне целый пласт толщиной около полуметра, свидетельствуя о том, что на протяжении тысячелетий, стоя по колено в воде, в ней жили и умирали многие поколения бегемотов. Все это говорит о том, что в недалеком прошлом на Мальте условия жизни для них были очень благоприятные. И это рождает первые вопросы, т.к. глядя на современную скалистую Мальту, трудно представить, где могли кормиться стада этих животных. Где были те озера и болота, в которых они плескались и, главное, куда делись их отложения?

Поскольку все перечисленные животные не являются хорошими пловцами, и могли только придти в эти места по суше, очевидно, что тогда Мальта и Гозо не были островами, а были связаны с материком. Это подтверждается тем, что рядом, на Сицилии, были обнаружены останки аналогичных карликовых слонов и бегемотов. По этому соединительному мосту, который сейчас проявлен пологим, валообразным поднятием на дне моря, мог придти в эти места и человек.

Естественно, люди, обосновываются по берегам водоемов, местам охоты и рыбалки, поближе к пресной воде. Поскольку берега таких равнинных мелководных озер, скорее всего, были болотистые, древние мальтийцы, как и их европейские современники, вполне могли называться «болотными жителями» и м.б. строили постройки на сваях.

Они ведут типичное для каменного века хозяйство: занимаются охотой, рыбалкой и собирательством и не строят ни дорог, ни основательных каменных жилищ - в них просто не было необходимости. Да и вокруг просто не было камней !!! Под почвенным слоем залегали глиноподобные сырые, еще не отвердевшие, карбонатные осадки. Те самые, которые тысячи или миллионы лет тому назад были морскими илами. Лишь вдоль мелководных морских берегов кое-где начинают появляться невысокие обрывы, в которых волны медленно вырабатывают неглубокие ниши (Фото 13)

Мальта. Пояс пещер в скалах около Blue Grotto

Фото 13 - Мальта. Пояс пещер в скалах около Blue Grotto

Они сохранились и сейчас и встречаются, обычно, на самых верхних уровнях современных береговых обрывов. Эти участки и стали первыми скальными образованиями на появившейся суше.

А теперь давайте поразмышляем, какой транспорт, оставляющий следы в виде колей, мог быть у людей живущих в таких условиях?

С одной стороны, живя у воды, для охоты и рыбалки очевидна потребность в плавательных средствах. Что могли создать люди в те далекие времена? Деревянные лодки? Но вокруг, даже простые камни, не говоря уже о кремне или диабазе, для изготовления долот и скребков были дефицитом. А как без этих инструментов построить самую простую лодку.

Мне представляется, наиболее вероятными два варианта. Первый - что это были лодки, по типу египетских, - из тростника, который в изобилии мог расти в таких болотистых местностях. Но от них, никаких следов на земле, как их не таскай, не останется. И второй вариант - что это было что-то подобное плотам.

Но плот устройство не слишком удобное. Им тяжело управлять. Под парусом он может ходить только по ветру. При длительном хранении в воде, намокает, и поэтому его требуется постоянно вытаскивать на берег для просушки, а это тяжело.

Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что некоторые из вышеперечисленных проблем уменьшились, если бы древние люди додумались оснастить плот по бокам двумя небольшими швертами или килями, из тонких бревен, сделав его чем-то вроде катамарана. На воде они бы добавляли плавучести и уменьшали боковой дрейф, а при вытаскивании плота на илистый берег работали бы как санные полозья. От таких плавательных средств, при волочении, могли бы остаться следы подобные колеям.

Не нравится мне это предположение по двум причинам. Во-первых: при не очень значительных преимуществах мореходных качеств таких катамаранов, они обладают важным недостатком – их относительно глубокая посадка существенно затрудняет подход к берегу и плаванье по мелководью. В условиях, предположенного мною, равнинного рельефа на островах, это немаловажно. И, во-вторых: когда смотришь на колеи, понимаешь, - то, что их оставляло, выдерживало весьма значительные нагрузки во время таких путешествий. А, значит, скорее всего, и создавалось в расчете на них. Но тогда это не шверты, для которых такой прочности присоединения к корпусу не надо, а полозья. И поэтому, наиболее вероятным мне кажется, что это были сани.

Благоприятствовал использованию санного транспорта низменный равнинный рельеф островов с большими заболоченными пространствами. Они могли выступать и чем-то вроде плотов при пересечении небольших водоемов и использоваться для облегчения доставки к жилищам туш убитых бегемотов или слонов.

Замечу, что на севере России, в тундре, до сих пор для перемещения с одного места на другое домиков геологов или небольших буровых установок, часто используются большие железные или бревенчатые сани, которые прицепляются к трактору или вездеходу. И, хотя, для европейцев это покажется варварством, т.к. при каждой такой поездке на поверхности тундры остаются две глубоких незаживающих борозды, но более дешевого и удобного способа транспортировки тяжелых грузов нет. Точно также могли считать и древние мальтийцы, с той лишь разницей, что вместо тракторов в сани впрягались они сами.

Опыт северных народов свидетельствует, что для перемещения по заболоченным, покрытым мхом тундрам сани оптимальный транспорт даже летом. Скольжение полозьев по мху или траве не хуже, чем зимой по снегу.

Различие в размере саней северян и древних мальтийцев, м.б. обусловлено их назначением. Первые ориентированы на скоростную перевозку людей по бескрайним просторам севера, поэтому они узкие и длинные. Вторые - на перевозку тяжестей по заболоченным, труднопроходимым участкам, поэтому просвет (клиренс, высота полозьев), судя по глубине следов, достигала 80-100см. На рисунке 1 изображено, как могли выглядеть сани, изготовленные средствами, которыми располагал человек в каменном веке.

Возможная конструкция саней

Рисунок 1 - Возможная конструкция саней

Использование телег, мне кажется, наименее вероятным. Во-первых, потому, что в продольном профиле колей не встречаются углубления повторяющие форму колеса, что должно быть в местах, где телега останавливалась или двигалась рывками. Во-вторых, телега в отличие от саней гораздо более требовательна к качеству пути. На болотах телеги бессмысленны - для телег нужны дороги. Предполагать же наличие дорог на той стадии социального развития, на которой находилось мальтийское общество, вряд ли правильно. В них просто не могло быть потребности, которая впервые появляется только в эпоху ранних государств с централизованной властью и экономикой. Неслучайно, даже позднее, при строительстве храмов и пещер, древние мальтийцы не сделали к ним подъездов. Все, видимо, ограничилось тропинками. И, в-третьих – колеи нигде не меняют курс резко, как это могут делать одноосные повозки. Везде радиус поворота составляет не менее одного - двух десятков метров. Конечно, так могли себя вести и примитивные двухосные телеги, у которых передняя ось не поворачивается. Но трудно представить, что, додумавшись до тяжелых четырехколесных телег, люди не создали и не использовали самых простых в изготовлении и легких в движении – двухколесных.

Окончательный ответ в решении вопроса, что использовали древние мальтийцы плоты или сани, на мой взгляд, может дать только изучение наскальных рисунков со всего мира. Потому что болота в тот период были распространены везде чрезвычайно широко и потребность, в таком транспорте, могла возникнуть и в других местах Земли. А, значит, как важный предмет быта, сани могли быть отражены в рисунках на камне, другое дело, что в графическом изображении они могли быть похожи на лодки.

Так в ежедневных трудах и заботах шла жизнь древних мальтийцев вплоть до того момента, пока не произошли события, следствием которых и стали уникальные мальтийские феномены. Но прежде небольшое отступление.

Из общей геологии мы знаем, что предгорные прогибы и геосинклинали, обрамляющие платформы, только в начале своего развития прогибаются и заполняются мощными толщами осадков. Спустя какое-то время по ним проходит процесс горообразования и накопившиеся осадки выдавливаются вниз и вверх, формируя т.н. «корни гор», и образуя собственно горы. На Мальте, было все также, но только в миниатюре.

Прогибы, отмеченные на поверхности в тот период озерами и болотами, при активизации бокового сжатия превратились в области горообразования. В считанные мгновенья или дни на их месте образовались возвышенности почти в современном виде. В результате этого, грязеподобные донные отложения, развитые на этих территориях оказались подняты на десятки и сотни метров и покрыли, как после потопа, склоны и вершины новообразованных холмов. Еще через какое-то время в результате продолжающегося сжатия, был преодолен предел пластичных деформаций осадков, до которого геологические слои преимущественно образовывали пологие складки, и началось образование разломов.

Вокруг вершин холмов возникли системы обрамляющих трещин, по которым, сдавливаемый в центре складчатой структуры материал, сохранивший некоторую пластичность, выдавливался вверх, приподнимал свод, и тем самым сбрасывал сжимающую нагрузку. Это процесс может быть уподоблен выдвижению секций подзорной трубы. Скорее всего, образование разломов сопровождалось землетрясениями. Одновременно, по слабым зонам с небольших глубин происходили прорывы и выбросы на поверхность более пластичного глинистого материала, образуя, очень своеобразные структуры подобные трубкам взрыва, которых на Мальте и Гозо очень много. Разница заключалась лишь в том, что вместо кимберлитов они были заполнены грязью и обломками прорванных толщ. Местные геологи считают, что это структуры обрушения сводов карстовых пещер заполненные сверху осадками и называют их collapse structure. Но боюсь, что все ровно наоборот. В них, как и в т.н. нептунических дайках, которые тоже есть на Мальте, заполнение материалом шло не сверху а снизу под давлением. Да и значительных карстовых полостей, своды которых могли бы обрушиться, на островах просто нет. Карст развит очень слабо. Завершилось все это образованием береговых разломов, придавших островам вид близкий современному.

Самое общее представление о механизме действия этого процесса может дать несколько схем помещенных на рисунке 2. Более детальное представление с привязкой к местным реалиям могут дать схемы развития обрывов Dingly помещенные в прил.1.

Принципиальная схема эволюции рельефа

Рисунок 2 - Принципиальная схема эволюции рельефа

А) первая стадия. Постепенное медленное боковое сжатие. Развивается прогиб.
В) вторая стадия. Активизация сжатия. Отложения, заполнявшие прогиб сжимаются и выдавливаются вверх.
С) третья стадия. Сжатие превышает предел пластичных деформаций пород и в своде структуры появляются разломы, по которым он резко, подобно пробке или клапану выдавливается вверх. В дальнейшем, продолжающееся сжатие, вызывает только медленный рост вершины и обрамляющих ее обрывов.

Со стороны моря процесс шел в противоположенную сторону - дно опускалось, вовлекая смежные большие и маленькие участки суши. Ушли под воду окружающие острова лагуны, превратившись в заливы и мелководья, оставив как память о себе, на скалах фрагменты очень характерных береговых валов, сложенных обломками известняков и сцементированных красно-коричневыми гидроокислами железа. Последнее обстоятельство является следствием того, что эти валы отделяли внутренние пресноводные бассейны, от более соленых прибрежных лагун. Они формировались в условиях т.н. геохимического барьера, который всегда существует в зоне соединения континентальных и морских вод. Железо, присутствующее в пресной воде в растворенном виде, при соединении с обогащенной кислородом морской водой, выпадает в осадок в виде коричнево-красных гидроокислов.

Процесс этой перестройки рельефа, по-видимому, охватил весь средиземноморский регион. Тогда же, скорее всего, полностью или частично погрузился под воду мост, соединявший Мальту и Гозо с Сицилией. Наверняка он был заселен людьми, для которых происходящее было самым настоящим потопом. Одновременно, могли подняться или погрузится под воду многие районы Средиземноморья, как находящиеся вблизи от моря, так и вдали. Могли исчезнуть или образоваться новые острова. И тогда, на таких поднявшихся со дна моря участках могла возникнуть ситуация, близкая той, что создалась на Мальте. Наверное, многие, из обнаруженных за пределами Мальты «следов телег», произошли тогда же и имеют точно такую же природу

Я понимаю, как трудно принять представленное объяснение специалистам, да и просто людям, т.к. ни окружающая реальность, ни ближайшая история, ничего подобного, за редким исключением, нам не демонстрируют. Наоборот, высокоточные замеры высот показывают, что все тектонические процессы для человеческого восприятия идут чрезвычайно медленно и незаметно. Максимум - миллиметры в год.

Но в то же время мы знаем, что в истории Земли были эпохи перемен. Эпохи, когда за короткое время менялось очень многое: характер и режим осадконакопления, рельеф, климат, растительность и животный мир. К сожалению, в геологии нет надежных и точных часов - метода определения абсолютного возраста, и поэтому, мы не знаем, как быстро происходили эти перемены в древности - за мгновения, годы или миллионы лет. Но мы знаем, что совсем недавно по геологическим меркам, на всей Земле произошел процесс горообразования, который геологи называют четвертичными блоковыми поднятиями. В результате этого изменились ландшафты, осушились или ушли под воду огромные территории, произошли резкие изменения климата. Настолько резкие, что многие виды животных и растений не успели к ним приспособиться, что вызвало вымирание одних, существенные изменение ареалов распространения других или сезонные миграции третьих. Это, конечно, не даёт нам право утверждать, что в эпохи перемен все было не так как сейчас и современные критерии абсолютно не применимы к их анализу, но возможная связь с этими периодами, что, я уверен, и имело место на Мальте, должна снижать порог нашего неприятия по отношению к даже, на первый взгляд, неожиданным результатам и выводам.

Резюмируя сказанное, сделаем вывод, что исключать возможность таких катастроф, как произошла на Мальте в период планетарной перестройки нельзя. Тем более, зная, что средиземноморский регион, эта колыбель многих ранних цивилизаций, никогда не был тектонически спокойным. Взять, хотя бы, коллизии, которые сопровождали всю историю крито-минойской цивилизации. Её резкое появление, периодические разрушения всего созданного и непонятный конец. Или извержения Стромболи и Везувия. Постоянные море и землетрясения. Мальта явила собой тот редкий случай, когда именно благодаря следам деятельности древних людей удалось лучше понять это. А теперь прервёмся для небольшого отступления.

Я не буду приводить здесь все доказательства вышеизложенному, потому что, с одной стороны, для понимания этого совсем не простого, но узлового момента у читателей должен быть определенный уровень геологической подготовки, а с другой стороны, потому, что это потребует большого количества иллюстративного материала: геологических и топографических карт, аэро- и космоснимков, фотографий и структурных схем увеличивших объем статьи в несколько раз. Все это я приберегу для другого случая, а сейчас ограничусь лишь самыми яркими и доступными для понимания аргументами.

Как я уже упоминал, одно из главных препятствий, для принятия предлагаемого мною объяснения, являются существующие среди научного мира, и прежде всего у геологов, представления на природу мальтийского рельефа, которые приведены в вышеупомянутой книге о геологическом строении Мальты. В двух словах они сводится к тому, что геологический блок, впоследствии ставший Мальтой, 5-6 миллионов лет тому назад поднялся со дна моря на высоту современных вершин. Все последующее время солнце, ветер, дожди, ручьи, море разрушали, размывали и растворяли его, пока из этой заготовки не получилось то, что мы видим сейчас. И одним из главных факторов в этом процессе отводится сопротивляемости слоев, слагающих мальтийский разрез, к разрушению. Твердые разрушаются плохо и медленно, и поэтому образуют крутые склоны и обрывы, мягкие – хорошо и быстро и поэтому формируют пологие формы рельефа.

Будет легче представить это, посмотрев на схему, взятую из вышеупомянутой книги, где наглядно отражены представления ее авторов о геологическом строение и эволюции рельефа Мальты (см. Рисунок 3).

Первый этап - блок поднялся со дна моря. Покрывают его самые молодые - т.н. верхние коралловые известняки. А в основании его вскрываются самые древние – т.н. нижние коралловые известняки. Обе эти породы считаются самыми твердыми в мальтийском разрезе. Они выделены на схеме зеленым и розовым цветом. Между ними располагаются более мягкие глобигериновые известняки, закрашенные коричневым цветом, и совсем мягкие известковистые голубые глины, показанные и в разрезе тем же цветом.

Дальше, по мнению авторов, начался этап разрушения поднятого блока, в результате которого в образовавшихся долинах обнажились слои формирующие мальтийский разрез. На некоторых участках эрозия полностью уничтожила покровы самого молодого слоя (верхних коралловых известняков), а на других он еще остался,в виде покровов на вершинах возвышенностей

Схема эволюции рельефа Мальты по книге «Limestone isles in a crystal sea» за авторством Martyn Pedley

Рисунок 3 - Схема эволюции рельефа Мальты по книге «Limestone isles in a crystal sea» за авторством Martyn Pedley

Понятно, что в рамках такого взгляда, затруднительно объяснить, как одновременно могли отпечататься «следы телег» на молодых верхних коралловых известняках и древних нижних. Потому что быть одновременно пластичными, при разнице в возрасте 20-25 млн. лет они не могли, так же, как не могли и сохранить эту пластичность на протяжении всех 5-6 миллионов лет, находясь в условиях суши. Не говоря уже о том, что коралловые известняки, вообще не могут быть пластичными. Если они действительно коралловые, то образованы изначально твердыми постройками гидроидных полипов и раковинами моллюсков. Те, кто видел вблизи коралловые рифы, понимают, что никаких отпечатков следов телег или саней на них не может остаться в принципе. Итак, компромисс исключался полностью.

Когда я гляжу на фотографии типичного рельефа Мальты и Гозо, две из которых представлены ниже (Фото 14 и 15), мне очень трудно поверить в то, что изображенные на них возвышенности являются всего лишь остатками этого большого блока вылезшего из моря. Что все те колоссальные объемы горных пород, некогда заполнявшие пространство между ними были вынесены прочь реками и ручьями. Это происходит потому, что я не вижу на склонах возвышенностей следов этого процесса, который и должен бы их формировать. Они слишком ровные. На них нет системы закономерно, с определенным шагом, чередующихся водоразделов и долин, охватывающей их полностью и проникающей в самые дальние уголки. Системы, которая обеспечила бы вынос продуктов разрушения со всей их поверхности.

Для сравнения, ниже представлены две фотографии действительно древнего эрозионного рельефа (Фото 16 и 17).

Первая фотография в большей степени дает представление, как должна выглядеть существующая долгое время, зрелая гидросеть,.

Типичный рельеф Гозо. Холмы со столообразными вершинами

Фото 14 - Типичный рельеф Гозо. Холмы со столообразными вершинами. Вид с Цитадели на север

Склоны холма вблизи. Вид с Цитадели на запад

Фото 15 - Склоны холма вблизи. Вид с Цитадели на запад

Разветвляющиеся вади в пустыне близь оазиса Бахария (фото by Marcello Bertinetti)

Фото 16 - Разветвляющиеся вади в пустыне близь оазиса Бахария (фото by Marcello Bertinetti)

Главная ее особенность – очень сильная разветвленность. Каждый водоток обрастает притоками, то же происходит и с самими притоками и с притоками притоков. Так долины, как дендриты или корни растений, образуют сложную иерархическую систему и развиваются снизу вверх, постепенно проникая во все уголки водосборного бассейна, и обеспечивая тем самым отовсюду вынос продуктов разрушения горных пород, а, значит, и формирование самих склонов. Глядя на фото 16 можно сказать, что здесь не затронуты эрозией только водоразделы. Возможно, когда на планете опять измениться климат, и в пустынях опять пойдут дожди, этот процесс продолжиться, а пока все водотоки спят, замерла и эрозия.

Следующее фото (Фото 17) показывает, как выглядят вблизи склоны возвышенностей, сформированные эрозией.

Здесь уже затронуты и водоразделы, поэтому они не широкие и округлые, а узкие и гребневидные. Если мысленно продолжить этот процесс во времени, то мы увидим, что, водоразделы, разделяющие эти небольшие долины, будут понижаться, пока углы склонов не станут такими пологими, что снос материала с них прекратится, и развитие рельефа остановиться. Тогда они могут зарасти травой, деревьями, покрыться почвами, но очевидно, что само расположение долин и водоразделов при этом существенно не изменится и первоначальное ритмичное чередование их на склонах сохранится.

Долина смерти, Забриски-Поинт, Калифорния США (фото by Marcello Bertinetti)

Фото 17 - Долина смерти, Забриски-Поинт, Калифорния США (фото by Marcello Bertinetti)

Ничего подобного на представленных фото типичных склоновых поверхностях Мальты и Гозо нет. Вернее, почти нет.

Как будто для примера, в предостережение будущей ошибки, природа создала на этих островах 3-4 небольших участка с классическим эрозионным рельефом. Один их них представлен на фото 18

Обратите внимание: на переднем плане снимка между верхним и нижним обрывом видна полоса сильно расчлененного эрозией склона, согласитесь, очень похожего на представленный выше фрагмент Долины смерти. А вот на заднем плане видна пологая корытообразная долина, обрамленная обрывом. Её склоны больше похожи на те, что представлены на фото 14 и 15. Несмотря на эти очевидные различия, сейчас считается, что происхождение их одинаковое и эрозионное. Это, на мой взгляд, глубокое заблуждение.

Появление таких участков с классическим эрозионным рельефом обусловлено тем, что они начали подниматься над равнинной поверхностью Мальты раньше других возвышенностей. Это началось еще тогда, когда климат на планете был гораздо более влажный и недостатка в дождях не было. Стекающая со склонов вода и образовала эти овраги. Такие выросшие из земли формы оказались предвестниками будущей перестройки рельефа.

Полностью аналогичный и по геологическому строению и по положению склон между т.н. нижними и верхними коралловыми известняками в районе скал Дингли (Фото 20) следов эрозии не несет совсем. И это не удивительно, он образовался позднее, когда климат стал существенно суше.

Мыс Ras il-Pellegrin (фото by Jonathan Beacon из книги “Limestone isles in a crystal sea”)

Фото 18 - Мыс Ras il-Pellegrin (фото by Jonathan Beacon из книги “Limestone isles in a crystal sea”)

Кроме плоских склонов, на всех представленных снимках, характеризующих рельеф островов, можно видеть еще и характерные столообразные вершины. В книге М. Педлея сообщается, что такая морфология вершин холмов объясняется тем, что они являются эрозионными останцами покрова прочных известняков, тормозящих разрушение склонов и ставшими для мягких подстилающих отложений своего рода броней. Естественно, по вышеназванным причинам я не считаю и это объяснение приемлемым, а происхождение таких обрывов, связываю с тектоническими нарушениями. С теми, которые изображены на рисунке 2(c)

Так выглядит сейчас нарушение, благодаря которому образовался этот уступ на вершине мыса Dweira, (координаты N 36о. 03,295 e 14 11,445). фото автора

Фото 19 - Так выглядит сейчас нарушение, благодаря которому образовался этот уступ на вершине мыса Dweira (координаты N 36. 03,295 E 14 11,445). Фото автора

Посмотрите на фото 19 с мыса Двейры. Здесь изображен один из таких обрывов вблизи. Его высота 2-3м. Расположен он на вершине холма, рядом с современным карьером. Интересно то, что отложения, обнажившиеся в нем (глобигериновые известняки), точно такие же, как и на склоне ниже, нисколько не тверже. Но обрыв есть, значит, дело не в эффекте бронирования.

Приглядитесь к основанию обрыва. Прямо под бровкой уступа, по свежему глинистому намыву проходит небольшая трещина. К ней даже приурочены кустики растений. Это и есть тектонический разлом, по которому некогда верхняя часть холма выдавилась вверх и продолжает, я думаю, медленно подниматься и сейчас. То, что она видна, свидетельствует о том, что по ней даже сейчас идут подвижки. Точно такое же происхождение имеют и все остальные обрывы и уступы на островах, в том числе и каньоны, происхождение которых ошибочно связывается с деятельностью водотоков, хотя некоторые из них, действительно, очень похожи на меандрирующие долины.

Почему геологи до этого не догадались раньше? Проблем тут много. Но главное, потому что они спутали причину со следствием. Они видят возвышенности, видят между ними реки или ручьи, видят выносимый водою рыхлый материал и, естественно, предполагают, что так было и сто, и тысячу, и миллионы лет тому назад. А, следовательно, и сами горы, и долины между ними и есть результат этого процесса.

Разделяя местные геологические образования по крепости их обломков на более и менее устойчивые, они ищут, и, иногда, как будто находят в характере склонов, или в самом факте обособления в рельефе того или иного геологического объекта, проявление такого избирательного разрушения горных пород. Это, казалось бы, подтверждает правильность подхода, что всё образовалось в результате эрозии. Те случаи, где такая закономерность не проявляется, обычно опускаются, как нехарактерные. «Ну, мало ли какие могут тому быть причины. Всем же очевидно, что различной прочности породы должны проявляться в рельефе при эрозии». Мысль о том, что причинно-следственная связь здесь обратная, что водоток течет здесь только потому, что вокруг выросли горы, и большие и маленькие, образовав, таким образом, между собой понижения, в которых он и расположился, просто не приходит в голову.

Другой причиной, по которой геологи не воспринимали обрывы и уступы на Мальте как проявление тектоники, была их сложная, далекая от прямолинейности, конфигурация в плане. Дело в том, что по традиционным в геологии представлениям развитие разломов обычно предполагается не от поверхности вниз, а из глубин к поверхности. Потому, что источник вертикальных перемещений в земной коре, предполагается, где-то в раскаленных верхних слоях мантии на границе с литосферой. Тогда, естественно ожидать, что дошедшие до поверхности разломы на таком удалении от источника должны быть максимально сглажены и прямолинейны. Так их обычно и рисуют. Допустить существование разломов формирующих сложные изгибы береговой линии, или, вслед за петляющими горизонталями, обрамляющими долину или вершины холмов по этой концепции невозможно. Поэтому таким обрывам и давали другое объяснение. Не способствовало установлению истины и то, что самих тектонических трещин, подобных представленной выше, обычно не видно, т.к. подножья обрывов почти всегда завалены осыпями.

В оправдание мальтийских геологов скажу, что на их месте точно те же выводы сделали бы 99% геологов. И, может быть, лишь 1% усомнился и повременил с выводами в, казалось бы, столь простой и очевидной картине. Ошибка здесь системная. Она отражает проблемы в существующих геологических представлениях на природу тектоники и рельефа.

В подтверждение своего предположения привожу снимок из сайта Google Earth нескольких возвышенностей на о.Гозо (Прил. 2). На нем хорошо видны и многочисленные концентрические пояса нарушений, по которым происходил рост возвышенностей и совершенно естественные при таком процессе радиальные структуры (трещины).

Итак, продолжим. После катастрофы на Мальте и Гозо многие новообразованные возвышенности стояли покрытые свежими еще сырыми озерными илами. Уцелевшие люди, населявшие берега водоемов и попавшие в зону поднятия, оказались в одночасье вдали от воды, окруженные болотной жижей. Очевидно, что им ничего не оставалось делать, как, собрав весь свой скарб уходить на новое место жительства, к новым берегам, к воде. И вряд ли они долго думали. В одночасье окружавшая их природа стала враждебна - со спустившимися озерами исчезла пресная вода, пропала возможность выловить рыбу и поймать водоплавающую птицу, ушли в поисках воды бегемоты и слоны. Райская жизнь закончилась, и началась борьба за выживание.

Что из крупного, самого необходимого надо было тащить людям каменного века при таком переселении? Жилища – вряд ли, слишком тяжело, да и неотложная необходимость в нем в теплом климате маловероятна, их легче сделать новые. А вот свои хозяйственные сани или суденышки (плоты-катамараны), которые находились где-то у поселений и также оказались вдали от воды бросать, наверное, не стоило. Ведь сделать их тогда было не просто. А скорая необходимость в них на новом месте, для жителей побережий очевидна - это и охота и рыбалка. Кроме того, в сложившейся ситуации, их можно было использовать для эвакуации. Глядя на глубину следов оставленных ими, понимаешь, что загружены они были основательно, и для волочения требовалось усилия не одного десятка людей.

Тяжесть этого мероприятия не должна порождать сомнения в самой его возможности. В древности к «волокам», так называется протаскивание судна по земле, люди прибегали очень часто. Только на знаменитом пути «из варяг в греки» участки водоразделов рек, которые приходилось преодолевать по суше, составляли десятки километров. А вес груженых товарами купеческих лодок был несравнимо больший, чем мог быть вес мальтийских саней.

В большинстве случаев направление колей однозначно подтверждает предположение о переселении, - они идут с гор в низины, иногда спускаясь по склонам серпантином, как например, на участке Naxxar Tat Tagra (Фото 37). Но, иногда, напрямик к воде из-за образовавшихся обрывов не спуститься (уч-к Ta Cenc), и тогда колеи идут вдоль них или в сторону противоположенную от берега, в обход, к месту возможного спуска.

На юго-западном берегу Мальты, в районе скал Дингли, между двумя тектоническими нарушениями проявившихся в виде обрывов образовалась протяженная полоса наклоненной к морю суши (Фото 20). Нижний обрыв, образовавшийся после катастрофы, высотой сейчас около ста метров, не позволял спуститься к морю, верхний – высотой

Обрывы Dingli (фото by Jonathan Beacon из книги “Limestone isles in a crystal sea”)

Фото 20 - Обрывы Dingli (фото by Jonathan Beacon из книги “Limestone isles in a crystal sea”)

первые десятки метров - забраться на гору, для того, что бы спуститься с другой стороны. Как раз напротив участка Clapham Junction, фотографии которого приведены в начале статьи, верхний обрыв почти пропадал. Здесь и смогли выбраться из этой ловушки, люди, которым повезло остаться на этой полосе в живых и не утонуть с опустившейся сушей в море.

Поднявшись на плоскую вершину горы, покрытую озерными илами, они пошли на север, для того чтобы спуститься к подножью возвышенности и идти далее на восток к берегу моря. Участок Clapham Junction расположен в верховьях долины, через которую и происходил этот спуск (см. Рисунок 4). Крупный план самого участка, тоже взятый с сайта «Google Earth» представлен в прил. 3. Скопления колей указаны стрелкам

Вид сверху на район участка Clapham Junction из сайта Google Earth. Предполагаемые пути эвакуации

Рисунок 4 - Вид сверху на район участка Clapham Junction из сайта «Google Earth». Предполагаемые пути эвакуации

Именно поэтому на нем и сошлось несколько десятков саней. То, что мы там видим на фото 10 это их следы.

Помните, мы упоминали о рядовых и главных дорогах, изображенных на фото 3 и фото 6 соответственно. Отличие их обусловлено тем, что рядовые колеи образовались от разового протаскивания «саней», а по главным их прошло много. Чем обусловлено существование первых и вторых? На мой взгляд, дело в следующем: если проложенную колею использовать второй и третий раз, несмотря на то, что экономятся усилия по прокладке самой колеи, каждые последующие сани или плоты будут погружаются в ил все глубже и глубже. И настанет момент, когда какие-то из них начнут «садиться на брюхо». Тогда усилия по их волочению резко возрастут. Поэтому люди обычно старались не использовать старый след и шли параллельно ему. Именно этим обусловлено совершенно непонятное до сего дня исследователям наличие многих параллельных и сближенных колей. В тоже время, если преодолеть этот момент, и один и тот же путь использовать несколько раз, то грязь ногами людей и санями, размешается и станет более жидкой, а значит и более проходимой. А если сани еще тащатся с вершины склона вниз, как на Clapham Junction, то каждый проход проталкивает грязь вниз по колее, тем самым, уменьшая ее количество и облегчая движение последующим.

Когда в начале этой главы я сообщил о существовании на Мальте и Гозо до катастрофы обширных заболоченных пространств, это, наверняка, многим показалось надуманным. Казалось бы, подтверждает такое отношение и то, что отложения, которые местные геологи, действительно, относят к озерным, имеют на островах крайне эпизодическое и локальное распространение и рассматриваются ими не более как любопытный феномен. На обозначенных мной территориях, на юго-западе Мальты и северо-востоке Гозо соответствующие осадки, вообще, отсутствуют. Значит ли это, что предположение о наличии болот и озер не верно, или может быть, их следы – осадки - куда-то исчезли? Прежде, чем попытаться ответить на этот вопрос, давайте подумаем, а какие отложения мы в праве ожидать на дне таких водоёмов.

Очевидно, что в условиях теплого климата любые пресноводные бассейны начнут осваиваться растениями и чем глубина их меньше, чем спокойнее в них волновой режим, тем быстрее это будет происходить. Дно, толщу, и поверхность воды будут заселять различные водоросли. На береговых отмелях обоснуются тростники, кустарники и деревья. В процессе их жизни отмирающие части растений - стебли, листья, корни будут опускаться на дно и постепенно формировать слой обычного озерного ила – сапропеля. Наверняка, многие сталкивались с ним при очистке дна своих прудов. Несмотря на то, что такие илы становятся прекрасными почвами, и даже используются в сельском хозяйстве как удобрения, избыток их на дне водоема приводит к установлению в нем застойных условий и к деградации населяющих их живых организмов и растений. Первый признак надвигающегося неблагополучия, это поднимающиеся со дна пузыри болотного газа, которые многие, наверняка, не раз наблюдали стоя на берегах таких водоемов.

Таким образом, предположив, существование в недалеком прошлом на поверхности Мальты озер, мы вправе ожидать, что они могли оставить после себя на подстилающих карбонатных осадках, сформировавшихся на предшествующем лагунном этапе развития прогиба, покровы органических илов или торфяников. Но тогда, после катастрофы, именно они, а не карбонатные осадки, превратившиеся затем в светлые современные известняки, могли покрывать слоем черной дурно пахнущей грязи возвышенности. И именно по ним пришлось тащить древним людям свои сани или плоты.

Рассмотрим это немного подробнее. Естественно, что толщина слоя органического ила в озере могла меняться. Когда произошло осушение, мощность покрова органических илов, покрывших склоны, не была одинаковой. Там, где она была невелика 0.3-0.5м, полозья саней прорезали покров и оставляли следы на подстилающих карбонатных илах. Там, где она возрастала, - следов на подстилающем слое могло не остаться совсем, либо они проявлялись менее контрастно. Сравните следы на фото 5 и фото 1. Кажущееся плохое качество следов на первом снимке обусловлено не тем, что они хуже сохранились, а тем, что отпечаток от полозьев хуже. На всех участках, где мне довелось побывать, сохранность колей, как и поверхности известняка в целом, везде очень хорошая, а вот качество отпечатков разное. Сани тащили по покрову достаточно прочному, возможно дерну, образованному корнями прибрежных, растений, который не прорезался полозьями, а проминался. Отсюда увеличенная в 2-3 раза, ширина отдельной колеи, что создавало ощущение, что тащили что-то грубое, гигантское, действительно доисторическое. Но при этом, расстояние между центральными линиями колей, так же как и везде оставалось 1.4-1.5м, что естественно, т.к. размеры самих саней остались те же. Воздействие полоза на поверхность карбонатных осадков передавалось как бы через прокладку, отсюда плохое качество отпечатка. Когда озерный ил впоследствии исчез, о чем мы поговорим немного позже, нашему взору стали доступны только те фрагменты колей, которые отпечаталась на подстилающих карбонатных осадках. Отсюда и результат, который всегда вызывал недоумение у исследователей, - колеи то исчезают, то появляются вновь, как будто то, что их создавало, то опускалось на землю, то взлетало. Во время своего образования они были сплошные и больше походили на следы гусеничного вездехода или танка, который шел напрямик по кустарникам, болоту или зарослям тростника, объезжая, лишь труднопреодолимые препятствия.

Теперь разберемся в странной, на первый взгляд, особенности колей - отсутствию с одной и с другой стороны каждого следа валиков или бугров выдавленного материала. Причина этому, тот же покров органического ила.

В нормальных условиях валики образуются, когда при надавливании на глиноподобные массы каким-то предметом, например колесом или полозом, материалу расположенному под ним ничего не мешает уйти от этого воздействия в стороны. Но если поверхность исследуемого слоя не была открытой и свободной, а находилась под каким-нибудь другим слоем, как это изображено на рисунке 5, на ней это может не произойти совсем т.к. этому будут препятствовать вес вышележащих осадков.

.

Деформация пластичных слоев при надавливании

Рисунок 5 - Деформация пластичных слоев при надавливании

Таким образом, мы не только объясняем, чем обусловлено отсутствие валиков, но косвенно также указываем на факт наличие какого-то покрова на известковистых илах.

Валики выдавливания наверняка были, но, только сверху, на поверхности органического ила и исчезли потом вместе с ним. Залегающие глубже карбонатные осадки под полозом вверх не выдавливались, а только раздвигались в стороны.

Еще одним подтверждением существования в прошлом покрова органических илов являются сами колеи, вернее, то, что они дошли до нашего времени: не размылись дождями, не растрескались при высыхании, не оползли и не сомкнулись сразу после образования. Все это потому, что сразу после прохождения саней они заполнялись окружающим, размешанным до грязи, органическим илом и, таким образом, стали недоступны всем вышеперечисленным вредным для них воздействиям, пока карбонатный ил не превратился в известняк.

Последней точкой в череде таких аргументов, является сам характер поверхности известняков (см. Фото 4, Фото 6, Фото 21).

Когда я в 2005 году впервые увидел микрорельеф поверхности известняков на вершине обрывов Dingli во время одной из обзорных экскурсий по Мальте, он врезалась мне в память. Настолько он была непохож на все то, что мне за мою геологическую практику доводилось видеть. Поверхность плотных, похожих на фарфор известняков, почти лишенная обломочного материала (элювия – геол.), была столь причудливо неровной, что теперь я бы сказал, что она напоминала застывшую грязь. Но тогда, это определение мне в голову не пришло.

Вид на северо-восток со смотровой площадки на скалах Дингли. о.Мальта

Фото 21 - Вид на северо-восток со смотровой площадки на скалах Дингли. о. Мальта

В 2006 году, находясь на Clapham Junction, я понял, что разгадка ее природы один их ключевых моментов на пути к решению мальтийской загадки в целом. Дело в том, что все ее неровности не являются результатом разрушения и растворения, как считается сейчас, а обусловлены процессами перемещения вещества на некогда существовавшей границе раздела осадочных слоев: карбонатных илов и илов органических.

Верхние горизонты карбонатных илов, на многих участках, первоначально содержали значительную примесь мелкодисперсного растительного материала. В этом нет ничего необычного, так как смена лагунных условий на озерные, в которых начинают преобладать органические осадки, могла происходить не резко. Таким образом, какое-то время растительный материал мог отлагаться вместе с карбонатным, поступавшим в лагуны с берегов за счет размыва подстилающих более древних морских отложений. Внутри слоя, при дефиците кислорода, органика разлагалась бактериями и превращалась в болотный газ, который, выделяясь, образовывал пустоты неправильной формы. Пузыри газа стремились всплыть на поверхность, и вовлекали в этот процесс вмещающие их осадки. Насыщенные пузырями массы карбонатного ила, в силу низкой плотности в своем движении вверх привели к образованию неровностей на границе раздела слоев: различной формы бугров и ям (см. Рисунок 6 и Фото 22, 23)

Газообразование в осадках

Рисунок 6 - Газообразование в осадках

В то же время, допустить, что такая поверхность могла существовать непосредственно на самом дне водоема, на границе с водой, нельзя. В жидкой среде, подвижность мелкодисперсных осадков, какими являются карбонатные илы, настолько высока, что даже при отсутствии течения в местах входа пузырей поверхность дна лишь едва приподнята (вспомните дно заиленных водоемов). Столь контрастные формы, иногда почти оторванные от своей основы, могли формироваться только внутри пластичного, но неподвижного покрова, каким и являлись органические илы.

В тех местах, где карбонатные осадки претерпевали деформацию вследствие тектонических подвижек и на их поверхности появлялись небольшие трещины, пузыри газа, выбирая наиболее легкий путь, поднимались по ним и захваченный этим процессом карбонатный осадок, формировал на выходе из щели с одной и другой стороны небольшие валики (см. Фото 22 и 23). Связь этих образований с тектоникой, подтверждается закономерным характером их расположения, отражающим структуру динамического поля в данном месте. Кстати, именно их обнаружение навело меня на мысль, что природа микрорельефа известняков связана не с эрозией, а с процессами газообразования в осадке. Прежде всего, на это указывали очень характерного вида щели между валиками.

Микрохребтики и щели на уч-ке Clapham Junction. О. Мальта.

Фото 22 - Микрохребтики и щели на уч-ке Clapham Junction. О. Мальта

Микрохребтики и щели на уч-ке Clapham Junction. О. Мальта.

Фото 23 - Микрохребтики и щели на уч-ке Clapham Junction. О. Мальта

На некоторых участках выделение газа в осадках было столь обильным, что образовавшаяся порода больше стала походить на вулканическую пемзу. Ярким примером этого является дольмен изображенный на Фото 24. Далее, такого рода разновидности известняков: ноздреватые, с характерным микрорельефом поверхности будем называть «болотными известняками», но при этом будем помнить, что их карбонатную основу составляют переотложенные морские осадки.

Пористый «коралловый» известняк в дольмене (фото by Daniel Cilia from “Malta prehistory and temples” by David H. Trump)

Фото 24 - Пористый «коралловый» известняк в дольмене (фото by Daniel Cilia from “Malta prehistory and temples” by David H. Trump)

На тех участках, где примеси органики в карбонатных илах было мало, газообразование не происходило и поверхность известняков отличается большей ровностью, как на участке в San Gwann , но это совершенно не значит, что там не было покрова озерных илов.

Итак, осталось выяснить, куда же он делся.

Внимательные читатели, наверное, заметили, что на представленных многочисленных снимках колей на поверхности известняков почвенного покрова почти нет. Есть только скудная растительность, которая локализуется в основном в ямках и понижениях заполненных глиной. Из этого следует, что климатические условия Мальты в последнее время, были таковы, что почвенный слой, образующийся за счет отмирающих частей растений, практически не развивался. Оно и понятно, в условиях пустынного климата растительность развивается очень слабо. И поэтому, процессы переработки и окисления отмершего растительного материала, стали опережать его накопление. А это значит, что если даже некогда поверхность известняков была покрыта почвенным слоем, оставшимся, например, от более влажных, богатых растительностью периодов, то в существующих засушливых условиях он будет деградировать и через какое-то время исчезнет полностью. Всю органическую составляющую почвы микроорганизмы просто съедят, - превратят в углекислый газ. Она, как бы, испариться.

Именно это и произошло за прошедшие тысячи лет с покровом озерного ила на Мальте и Гозо. Этот слой, почти весь состоящий из растительных остатков исчез, а рассеянные в нем глина, песок и обломки пород опустились на поверхность некогда подстилавшего его карбонатного ила, превратившегося потом в известняки.

Все это в полной мере применимо и к почвенному слою развитому тогда на суше. Он также деградировал, но в нем было много глины и потому «выгорание» органической составляющей не привело к обнажению подстилающих известняков, и поэтому было не так заметно.

Процесс этот совсем не уникален. То же самое, произошло с почвами в Сахаре и других пустынях, и, продолжает происходить сейчас в степях и саванах, везде, где не хватает влаги для достаточного воспроизводства растительной массы. Но это все происходило потом, спустя сотни или тысячи лет после катастрофы. А что происходило сразу после нее, мы рассмотрим ниже.

Итак, свежие, еще не потерявшие пластичность осадки, оказавшись на вершинах холмов и плоскогорий, под воздействием ветра и солнца начали высыхать. Сначала это коснулось слоя органического ила, а затем и залегавших под ним илов карбонатных. Испарение воды с поверхности осадков, вызвало подток из глубины пропитывающих их растворов обогащенных различными соединениями и, прежде всего, карбонатом кальция. Этот минерал составляет основу любых карбонатных отложений, в т.ч. известняков, и является, относительно растворимым в воде. Именно он, выпадая в осадок из растворов, образует за тысячелетия, известные всем сталактиты и сталагмиты в пещерах, но также и совсем свежие хрупкие трубочки-сосульки под недавно возведенными бетонными мостами и навесами. Последнее обстоятельство указывает, что образование тонких корочек карбоната может идти очень быстро – за недели и месяцы. Поступление минерализованных растворов снизу вызвало перекристаллизацию осадков, представленных различными биогенными остатками: микроскопическими раковинами планктона, обломками кораллов и двустворок, фрагментами морских ежей и т.п. В результате этого на их поверхности началось отложение в виде корок, новообразованного карбоната кальция, что с одной стороны привело к ухудшению их сохранности, а с другой соединяло их между собой, как бы склеивало, приводя к постепенной потери осадком пластичности. Все это, а также и тончайшие капиллярные каналы по которым происходил подток растворов из глубины, хорошо видны при исследовании под микроскопом тонких срезов таких известняков.

Так постепенно, по мере высыхания на поверхности карбонатных илов начала образовываться и увеличиваться по мощности корка, представлявшая собой уже не просто высохший карбонатный осадок, а прочный известняк – горную породу, в которой произошли необратимые изменения, исключающие ее возврат в первоначальное пластичное состояние даже при попадании в воду.

Для многих, наверное, покажется удивительным, что такое чудесное превращение «глины» в камень произошло в обычных условиях, без температуры и давления, за небольшое время и прямо под ногами у людей. Но, тем не менее, это так. Благодаря этому явлению до нас дошли застывшие в известняке колеи, и мы можем восстановить события происшедшие несколько тысяч лет тому назад.

Исходя из нарисованной нами картины, у читателей может возникнуть справедливый вопрос - «Но ведь тогда, на поверхности известняка вместе с колеями, должны остаться следы тех людей, которые тащили эти плоты-сани; или они куда-то исчезли?» Нет, не исчезли. Они здесь же, просто их никто не воспринимал как следы. И это не удивительно, ведь качество отпечатков таково, что никому не приходило в голову, догадаться, что это. Положение усугублялось, еще и общим направлением мыслей исследователей, ориентированным на происхождение колей вследствие механического выдалбливания или истирания твердого известняка. Даже если бы нашли что-то похожее на отпечаток ноги, то объяснили бы это игрой природы, выветриванием или растворением.

Если оценить условия, в которых они создавались, то находка качественного следа, скорее, исключение, чем правило. Подумайте, что может остаться на глинистом дне от человека идущего по колено в густой болотной грязи, м.б еще поросшей сверху мхом, тростником или водорослями. При этом человек не просто идет, а упирается и тащит шаг за шагом вместе с другими людьми, за какое-то подобие канатов, неимоверно тяжелые и неповоротливые сани, оставляющие за собой большие и глубокие борозды, а впереди себя, словно бульдозер, толкающие гору грязи. Это вам не прогулка босиком по пляжу, по влажному песку. Но и это еще не все. Насыщение верхнего слоя карбонатных илов пузырями, тоже не способствует формированию качественного следа. Кроме того, поверхностный слой карбонатных илов может быть полужидкий, и тогда при вытаскивании ноги на нем не останется ничего, кроме небольшой неровности.

Свою роль в стирание отпечатков внесла и современная эрозия. Каждый раз после дождя отпечатки заполняются водой, которая растворяет их стенки и делает их границы все менее и менее четкими (Фото 26).

Но все-таки там, где известняк более плотный, где колеи лучше качеством, углубления, напоминающие форму ступни видны достаточно отчетливо. Посмотрите на представленные снимки, сделанные при самом беглом осмотре участков.

Фото 25 сделано на участке в Сан Гване. В левой половине снимка отчетливо видно несколько продолговатых углублений, напоминающих форму стопы. Ориентация их различная. Похоже, что человек топтался на месте, возможно, пересекал колеи. Длина следов немного больше 30см. На снимке 26 одиночный отпечаток с этого же участка со следами эрозии границ. А вот на снимках 27 и 28 цепочки следов с участка St. Pawl., tat-Tagra, Naxxar. Сейчас задача найти отпечатки хорошего качества, а заодно поискать и следы животных: бегемотов, слонов или копытных. И, кстати, следы могут быть не только вблизи колей.

Следы людей(?) с участка San Guan

Фото 25 - Следы людей(?) с участка San Guan

Следы людей(?) с участка San Guan

Фото 26 - Следы людей(?) с участка San Gua

Следы людей(?) с участка San Pawl tat-Tagra, Naxxar

Фото 27 - Следы людей(?) с участка San Pawl tat-Tagra, Naxxar

Следы людей(?) с участка San Pawl tat-Tagra, Naxxar

Фото 28 - Следы людей(?) с участка San Pawl tat-Tagra, Naxxar

Теперь обратимся к храмам и рукотворным пещерам. Они тоже связаны с происшедшей катастрофой и во многом, своим появлением и видом обязаны ей.

Как мы уже говорили в поднятых на дневную поверхность карбонатных отложениях, начались процессы необратимого отвердения. Понятно, что направление этого процесса шло от поверхности вглубь. Сначала на осадках образовалась тонкая корка, затем она становилась все толще и толще. Причем, происходило это под слоем органических илов, которые к тому времени подсохли и, скорее всего, стали обычной почвой.

Может быть, копая ямы или могилы, но, древние люди узнали об этом явлении, которое происходит у них под ногами и стали его очень остроумно использовать. Они стали делать пещеры и использовать отвердевший прочный верхний слой известняков как естественную потолочину. Тогда, пробивать в твердом камне приходилось только вход, ниже отложения были гораздо мягче, и их можно было рыть какими-нибудь костяными или даже деревянными скребками. Важность этого для людей каменного века очевидна.

Примерами таких сооружений являются и пещера Cave Dwelling (Фото 29) на участке Clapham Junction и подземный храм Xaghra Circle. На фотографии приведенной ниже видно, что потолочина достаточно выдержана и имеет по сравнению с размерами пещеры очень небольшую мощность, всего около 30-40 см. Скорее всего, при создании пещер она была толще, но еще не застывшие отложения, подстилавшие корку снизу отвалились, так же, как обрушилась и сама кровля на участках где пролеты были достаточно велики.

.

Пещера «Cave Dwelling»

Фото 29 - Пещера «Cave Dwelling»

Возможно, это вызвано тем, что оставляемые для поддержки кровли нетронутые массивы (целики) в виде колонн не выдерживали нагрузки, так как более глубоко залегающие отложения, из которых они формировались, тогда еще не набрали необходимой прочности. Такая же тонкая и выдержанная потолочина видна и на реконструкциях храма Xaghra Circle помещенной в книге “Malta. Prehistory and Temples” by David H. Trump.

Обозначается отвердевшая корка и в строении многих других искусственных пещер: например в могилах(?) из Xemxija (Фото 30 и 31.)

Типичные входы в пещеры (могилы?)

Фото 30 - Типичные входы в пещеры (могилы?)

Внутренний вид одной их пещер в Xemxija

Фото 31 - Внутренний вид одной их пещер в Xemxija

Графический объект26Графический объект27

Фото 32 - Misqa tanc. Слева: вид сверху на горловины танков. Справа: вид на горловину снизу, из пещеры.

Все фото (фото by Daniel Cilia from “Malta prehistory and temples” by David H. Trump)

Когда я увидел вблизи, многочисленные, разной формы, аккуратно прорезанные отверстия на участке Misqa tanc, ведущие в подземные полости (Фото32), мне показалось, что это очень похоже на то, как осы выедают изнутри мякоть яблока, проделав в его шкурке небольшое отверстие.

Сейчас, трогая прочные известняковые стены, никому не придет в голову, что когда делались эти пещеры, он был не крепче слежавшейся глины и мог копаться лопатой.

Теперь перейдем к храмам. Они почти все, также как и пещеры, расположены на осушившихся участках в поле развития т.н. коралловых известняков, или по принятому нами определению «болотных» известняков.

Другой остроумнейшей находкой древних людей было использование отвердевшего слоя для строительства. Они додумались отдирать образовавшуюся корку от более мягкой основы и получившиеся плиты использовать как материал для стен.

Обратимся к Ггантии, наиболее масштабному и хорошо сохранившемуся представителю доисторических храмов. Его наружные стены выполнены поставленными на торец большими плитами из ноздреватого светло коричневого известняка (Фото 33 и 34). Толщина их около 0.5-0.6м, а вес достигает 15т. Это и есть тот самый отвердевший слой.

северная стена Ггантии (Ggantija). О. Гозо (Gozo)

Фото 33 - северная стена Ггантии (Ggantija). О. Гозо (Gozo)

северная стена Ггантии (Ggantija). О. Гозо (Gozo)

Фото 34 - северная стена Ггантии (Ggantija). О. Гозо (Gozo)

Верхняя и особенно нижняя поверхности плит неровные, и содержат большое количество каверн. Яркий пример этому самая большая плита в центре правого снимка (Фото 34). Это исключает предположение некоторых исследователей, что при добыче древние люди их выкалывали по плоскостям напластования пород. Такие поверхности, обычно, гораздо более ровные. Оно и понятно, ведь некогда они были дном водоема.

Версия эта появилась не случайно. Дело в том, что на плитах нетследов инструментов, посредством которых, они откалывались от массива!!! Ситуация парадоксальная, ведь никому на Мальте после древних людей такое, не удавалось.

В многочисленных карьерах римского периода, не говоря уже о современных, когда люди уже имели бронзу и железо, во-первых - всегда видно, как блоки отрывали от массива, а во-вторых - размер блоков был вполне «человеческий» – 300-400кг., удобный для вытаскивания, транспортировки и укладывания. Пример этому - Фото 35. Для оценки размеров блоков сообщу, что глубина этого карьера около 0,5м.

.

Пунический (римский) карьер на участке Clapham Junction

Фото 35 - Пунический (римский) карьер на участке Clapham Junction

А решение гениально просто. Выдолбив небольшие ямы, вдоль предполагаемой границы плиты по небольшой тектонической трещине или уступу, люди заводили под твердый слой короткие концы бревен и, нажимая на длинные, действуя ими как рычагами, отдирали корку от подстилающих, еще не застывших осадков и ставили ее вертикально. Делали они это прямо на месте строительства или рядом. Так что трудозатраты при возведении стен были минимальны. Древние люди еще раз продемонстрировали присущее человеку от природы остроумие и рационализм, оптимально использовав, создавшуюся в природе уникальную ситуацию.

Посмотрите на представленную ниже фотографию блоков храма Хагар Ким (Фото 36). В основании блоков отчетливо видны большие полукруглые лунки. На рисунке расположенном ниже показано как они могли образоваться

Предположение это у меня родилось раньше, чем я прочитал вышеупомянутую книгу David H. Trump(а). Можете представить себе, с каким удовольствием я нашел в ней подтверждение этому. Оказалось, что внимательные археологи давно обнаружили на торцах некоторых блоков углубления похожие на следы от бревен. По понятным причинам, они не могли догадаться, что это отпечатки от бревен на еще не полностью отвердевшей породе, возникшие при отрыве корок. Они думали, что это результат выветривания известняка в местах воздействия на него бревнами при транспортировке блоков. Теперь и эта небольшая загадка получила ответ.

Блоки южной стены Хагар Ким. Следы от бревен в основании блоков

Фото 36 - Блоки южной стены Хагар Ким. Следы от бревен в основании блоков

Отрыв блоков

Рисунок 7 - Отрыв блоков

Косвенным свидетельством того, что плиты добывались прямо на месте строительства, является та же Ггантия. В северной стене храма, подряд несколько штук из них стоят на самой неудобной для установки короткой стороне, с обломанным одним и тем же левым нижним углом (Фото 33). Вряд ли это случайность. Если бы плиты откуда-то привозили, не трудно было бы в процессе транспортировки развернуть их и поставить на более устойчивую длинную сторону. Тогда и обломанный угол закладывать сверху было бы легче. Но так не сделано. Возможное объяснение этому, что их добывали прямо на стройплощадке, вдоль линии будущей стены. Отдирая один край плиты и, поднимая его вверх, противоположенный, каким бы ни был он, становился основанием. Конечно, это не значит, что все блоки добывались и устанавливались в стену так же, одним движением. Наверняка, какие-то при отрыве ломались на куски, которые использовались для наращивания стен в высоту или для засыпки пространства между стенами, какие-то добывались где-то рядом и подтаскивались на катках, но, во всяком случае, издалека их не тащили.

То, что древние люди избегали не оправдано сложной работы, следует из того, что большие блоки использовались при строительстве стен только при возведении нижнего ряда. Даже при строительстве Ггантии, где высота стен достигала 7м, и вполне мог поместиться второй ряд плит, наверху использовались только маленькие, удобные для подъема блоки. Казалось бы, уж если строить святилище, так строить. Что обращать внимание на такие мелочи как затаскивание больших блоков наверх. Ведь принципиальных трудностей это не создавало - вспомогательную насыпь повыше, да усилий побольше. Но, нет, усилия соизмеряли с целесообразностью. В первом ряду было легче установить одну большую плиту, вместо нескольких маленьких, а выше - множество маленьких, вместо одной большой.

Такую же практическую, а не ритуальную природу имеет необъяснимая для последующих поколений тяга строителей храмов к гигантским плитам. А причина простая - получать и устанавливать их было легче, чем эквивалентное количество мелких блоков. Некоторое увеличение объема подготовительных работ окупалось простотой подъема и монтажа. И я не удивлюсь, если когда-нибудь будет установлено, что «храмы» не являлись, культовыми сооружениями, а были хотя и своеобразными, но жилищами или убежищами.

Интересно, что строители предпочитали использовать при строительстве наружных стен храмов в основном сильнопористый известняк, а не плотный. Возможно, что причина этого в том, что из-за более низкого удельного веса такого известняка, удавалось отдирать более толстые, а, значит и большие по площади плиты с меньшим риском раскола, потому что они лучше выдерживали собственный вес.

Другая причина может быть в том, что вспененный поверхностный слой твердел быстрее, чем подстилающие менее пористые осадки, и таким образом, его отрыв делался более уверенным и предсказуемым. Поэтому места строительства храмов наверняка выбирались вблизи развития таких разностей пород, названных нами «болотными известняками». В этом и проявляется пространственная связь колей и храмов. Первые только на них и отпечатывались, вторые – только из них и могли делаться.

Для строительства внутренних стен в доисторических храмах применялся другой известняк. Он отличается почти полным отсутствием пор, и большей мягкостью. Считается, что это широко распространенный на Мальте и Гозо т.н. глобигериновый известняк, который, сейчас по причине легкости его обработки добывают для изготовления строительных блоков, из которых построено почти все на Мальте. Но если продолжить линию обозначенной нами приверженности древних людей к целесообразности, то возникают сомнения, что эти блоки где-то добывались и привозились издалека. Мне кажется, что и они добывались на месте строительства, но только вырезались из более мягких, еще не достаточно отвердевших отложений подстилавших снятые плиты. После обработки, выравнивания и подгонки они устанавливались на место, где потом полностью высыхали и затвердевали. Может быть, именно по причине их низкой твердости и соответственно, простоте обработки, она всегда на порядок выше, чем у плит из пористого известняка. Более того, возможно, что резьба, столь часто украшающая такие блоки, делалась по сырому камню, а широко развитый точечный рисунок для украшения поверхностей камня мог делаться не резцом, а чеканом, путем вколачивания его в поверхность.

Сомнения в том, что это не глобигериновые известняки вызывает их существенно более высокая прочность. Косвенно, на это указывает то, что они гораздо устойчивее к атмосферному воздействию. По устному сообщению экскурсовода проявилось это, после того, как для сохранения образцов резьбы неолитического периода, из интерьеров храмов стали изымать оригинальные блоки и заменять их копиями, изготовленными из настоящих глобигериновых известняков добытых на современных карьерах. Достаточно быстро стало понятно, что они не простоят не только сотен и уж тем более тысяч лет, но и десятилетий. Причина этого, я думаю, не в кислотных дождях, а в том, что и ноздреватые, т.н. коралловые известняки и более плотные их подстилающие являются продуктом более позднего переотложения древних карбонатных осадков. Это происходило в море на мелководье и, частично, в лагунах, которые предшествовали озерам и болотам. На это указывают многие геологические особенности состава и структуры известняков на микро- и макроуровнях, о которых сейчас говорить не буду. Результат этого процесса подобен тому, что происходит со свежим снегом после его переработки ветром. Из рыхлого, он становится плотным. Также ведут себя и частицы осадка. Они, в условиях придонных течений, несколько окатываются и плотно укладываются друг к другу, почти не оставляя пустот. Много позднее, после осушения по этим осадкам прошла интенсивная карбонатизация, еще более увеличившая их плотность и твердость. Отсюда вывод, что копии надо делать из известняков добытых с небольшой глубины где-то рядом с храмами, а не из современных карьеров.

В книге “Malta prehistory and temples” David H. Trump(а) нашлось еще одно неожиданное подтверждение предлагаемой в статье схемы рождения Мальты и Гозо.

При раскопках в районе храма Scorba, в основании культурного слоя, более древнего, чем сам храм, были обнаружены остатки помещений, стены которых были сложены из необожженных глинистых кирпичей. Это вызвало удивление археологов, которым было совершенно непонятно, зачем в условиях такого обилия камней что-то строить из глины. А отгадка проста, - вспомните высказанное в начале второй главы предположение об отсутствии камней на островах до перестройки рельефа. Строить тогда кроме как из глины было не из чего.

В завершении, я бы хотел, рассеять сомнения читателей в возможности быстрого превращения карбонатных илов в известняки. Оказывается, древние люди знали это и использовали еще не отвердевший карбонатный материал как вяжущее при строительстве храмов. По-видимому, прямо внутри строения, они перемешивали с водой залегавший под снятыми плитами ещё не отвердевший материал, и, получившимся раствором, как штукатуркой затирали неровности стен. Следы этого во многих «храмах» отмечались археологами. Кроме того, они использовали такой раствор в качестве основы при формировании пола внутри храмов. В него добавляли обломки известняка и строительный мусор. После выравнивания, трамбовки и высыхания получалось покрытие близкое по прочности к известняку, которое археологи называют торба-полом.

Если мое предположение относительно природы блоков использованных при строительстве стен мальтийских храмов подтвердится, то необходимо проверить на предмет обнаружения аналогичной геологической ситуации и другие места в мире, где использовалась в древних сооружениях т.н. «циклопическая кладка» из известняка. Вполне возможно, что и там добыча и обработка блоков производилась из еще не затвердевшего известняка, или также отрывались отвердевшие корки.

Последний вопрос, который нельзя обойти, это возраст событий. К моему большому сожалению, но я пока не вижу возможности с помощью каких-то аналитических методов дать на него более-менее уверенный ответ. Можно только попытаться это сделать, проведя соответствующие исследования, но нет гарантии, что они увенчаются успехом.

Существующие радиоизотопные методы часто дают крайне противоречивые результаты и поэтому датировки полученные по ним обычно не являются для геологов и археологов определяющими, а, в основном, используются, как дополнительные, если они не противоречат взгляду самого исследователя.

А пока нам остаётся удовлетвориться существующими представлениями о возрасте храмов и некоторыми общеизвестными материалами.

Если наше предположение верно, то имеющийся разброс дат возведения храмов, есть, скорее всего, издержки метода определения возраста. Корка, наверняка, набирала прочность и толщину с одинаковой скоростью по всей суше, и значит, могла быть использована для строительства приблизительно в одно и тоже время. Исключением могли быть низменные прибрежные области, где этот процесс мог идти медленнее, вследствие высокого уровня грунтовых вод. Самым древним сейчас считается храм Серая Скорба (Grey Skorba) – 4500-4400 ВС, самым молодым Тарксьен (Tarxien) – 3150 - 2500 ВС. Огрубляя, принимаем возведение храмов в промежутке 2 – 4 тысячелетия до нашей эры.

Другая дата, на которую я бы обратил более серьезное внимание, дата Всемирного Потопа - 3500 - 2300 лет до нашей эры по разным вариантам библейской хронологии.

Мне кажется, наиболее вероятным время катастрофы и строительства храмов и пещер конец четвертого – начало третьего тысячелетия до нашей эры, т.е. около 4500 - 5000 лет тому назад и произошло это в процессе шоковой перестройкой рельефа всей планеты, которая отразилась в преданиях о потопе практически у всех народов. В результате, произошли колоссальные изменения и лика Земли и климата. Последний не стал ни холоднее, ни теплее, как обычно рассуждают современные исследователи. Он стал более дифференцированным, как по широтам, так и по сезонам. В тропиках и субтропиках стало гораздо жарче, а в высоких широтах гораздо холоднее, сильнее проявились различия между зимой и летом. Это вызвало исчезновение многочисленных видов животных и растений и изменение ландшафтов, с гораздо меньшей скоростью эти процессы продолжаются и сейчас. Отразилось это и на жизни древнего человека. Ему необходимо было приспособиться к новым, гораздо более жестким условиям существования. Следствием этого и стала т.н. неолитическая революция, в результате которой появились первых цивилизаций и началось «Историческое Время».

Опыт Мальты показывает, что если сразу после катастрофы люди как-то смогли адаптироваться к изменениям окружавшего их мира, даже смогли построить основательные сооружения, то позднее, их социум все-таки прекратил свое существование. Возможно, хотя и маловероятно, что это было вызвано какими-то случайными факторами - эпидемиями, неурожаями, или набегами врагов. Но, скорее всего, продолжающимся изменением климата, в сторону более засушливого, выжить в котором стало под силу только позднее, когда острова заселили люди с материка, с большим опытом и кругозором, умеющие вести сельское хозяйство даже в таких неблагоприятных условиях.

Третья, наиболее ранняя дата, 10 тысяч лет тому назад – начало голоцена, мне кажется наименее вероятной. Причина в том, что если бы поднятие произошло до наступления эпохи засушливого климата, то свежие, еще не отвердевшие осадки покрывавшие осушенную территорию очень быстро бы подверглись эрозии. И тогда бы настоящий эрозионный рельеф был бы развит на склонах возвышенностей не эпизодически как сейчас, а повсеместно. Но этого нет, а значит, перестройка рельефа и резкое изменение климата произошли одновременно.

В завершении этого раздела я напомню о двух фотографиях: колеи уходящие в море и колеи кончающиеся обрывом (Фото 8 и Фото 9).

Здесь все просто. Все последующее время, тенденции, обозначившиеся в рельефе при катастрофе, развивались. Потому что силы, породившие ее никуда не делись, а продолжали действовать. Продолжали расти возвышенности, выдвигаясь по старым и новым разломам-уступам и, продолжало опускаться дно моря вокруг.

За прошедшее время наиболее высокие положительные формы рельефа могли вырасти в два, три раза. Так образовался обрыв, вознесший колею на фото 9. В тоже время, идет с переменным успехом постоянная борьба между участками поднятия и опускания на границе моря и суши. В результате этого береговая линия то наступает, то отступает. На участке колей уходящих в море, мы видим фазу ее наступления. Конечно, никто под воду не катался, и затвердеть слепок колеи успел на поверхности. Погрузился он потом, спустя тысячи лет.

На Мальте есть и другие свидетельства этих тенденций. Со времен римлян отступила более чем на километр береговая линия в районе г. Марса. И в это же время ушли под воду небольшие острова в заливе St.Thomas и Marsaxlokk. Так что поверхность над и под уровнем воды, потому таковыми и стали, что развивались в разных направлениях. Представление, рассматривающее поверхность Земли как систему малоподвижную, то осушаемую, то заливаемую водой во время изменения ее количества в океане, глубоко ошибочно. Все ровно наоборот.

В последней части этой статьи рассмотрим по подробнее некоторые наиболее интересные участки (Cart-ruts sites).

<< Предыдущая Следующая >>
×
Zoom In
Zoom Out
100%