To display the site correctly, please, enable JavaScript.
Введение
Содержание | Следующая >> |
Воодушевленный результатами своих расследований по определению природы мальтийских колей и мегалитов Карнака (Фр) я решил обратиться к более известному и загадочному феномену – геоглифам пустыни Наска в Перу. Как и в двух предыдущих случаях я решил съездить туда и посмотреть на все своими глазами, не особенно углубляясь в чтение всего написанного по этой теме, оставив это на будущее.
То о чем я даже не мог мечтать в 1974г, после просмотра фильма Эриха фон Деникена «Воспоминание о будущем», грозило осуществиться. Правда, радости было немного, больше было сомнений в том, что у нас (меня и моей жены) всё получится, т.к. перемещаться в Перу мы собирались самостоятельно, а знание испанского было почти нулевое.
Кроме Наски мы планировали посетить Куско, Мачу-Пикчу и, если успеем, Титикаку. Всего мы рассчитывали провести в Перу около месяца.
В Питере, на двухмесячных курсах испанского, куда я пошел перед поездкой, счастливый случай свел меня с Эдгаром Почеке - перуанцем, «носителем» языка, уже несколько лет проживавшим в России. Он оказал нам большую помощь в организации поездки и приютил нас в своем большом и гостеприимном доме в Лиме в начале и в конце наших похождений. За это мы с женой выражаем огромную благодарность ему и его родителям, под чьей неусыпной заботой мы там находились.
Но этим не ограничились наши перуанские знакомства, которые облегчали нам пребывание и работу в этой замечательной, но пока еще не самой благополучной стране.
Друг Эдгара – Хорхе Дирлаво лично приобрел в Институте Географии Перу (IGN Peru) необходимые в работе топографические карты, которые я не смог приобрести из России и отправил их нам в Наску.
Через интернет мне удалось выйти на связь с еще одной «перуанкой» - Викторией Никитски, женщиной, некогда бывшей помощницей и подругой Марии Райхе, той самой немки, благодаря усилиям которой рисунки пустыни Наска стали известны всему миру. Виктория и сейчас живет в городке Наска и продолжает уже в единственном лице работать в т.н. «Центре по изучению геоглифов», организованном еще госпожой Райхе и который теперь носит ее имя (Рисунок 6 в конце главы). Она рассказывает заезжим туристам об истории изучения Наски, знакомит с существующими гипотезами происхождения геоглифов, показывает фотографии, предлагает кое-какую литературу по этой теме. При случае, она как проводник помогает небольшим группам исследователей организовывать работы по изучению линий.
В лице Виктории мы нашли неунывающую спутницу, которая, несмотря на совсем не юный возраст и жару, сопровождала нас в каждом маршруте. Её опытный глаз отмечал следы линий там, где мы не видели ничего кроме череды песчаных холмов, колеблющихся в мареве раскаленного воздуха. В зависимости от ситуации она выступала и в роли гида, и в роли переводчика, и в роли представителя наших интересов.
Благодаря случаю и Виктории мы познакомились с директором археологического заповедника пустыни Наска. Он начал с того, что холодно и официально отчитал нас за нарушение правил пребывания на охраняемой им территории. Поводом послужило то, что во второй день маршрутов мы не обратили внимания на небольшую вывеску с надписями ZONA ARQUEOLÓGICA, когда ехали к намеченной цели по хорошей грунтовой дороге, которой явно пользовались все желающие. Приняв наши извинения и заверения, что мы не портили линий, ничего не рыли и что мы не простые туристы, а геологи из России, интересующиеся древней историей Перу, он потеплел и любезно ответил на наши вопросы о работе заповедника, показал на карте участки, где ходить не запрещается, но где можно увидеть много интересного. Главное, предупредил он, не заходить на территорию, отмеченную щитами с вышеупомянутой надписью, не трогать остатки древних сооружений и не раскапывать могилы. Последнее предупреждение, как мы впоследствии смогли убедиться, было особенно актуально.
Даже в наших небольших маршрутах мы встретили десятки могил, раскопанных «черными археологами» - уакерос (huaqueros), как их здесь называют. Вокруг таких мест всегда в изобилии встречаются человеческие кости, обломки древней керамики, куски текстиля и фрагменты предметов быта, - в общем, все то, что не заинтересовало грабителей. Погребальные принадлежности, извлеченные из них, представляют источник дохода для некоторых местных жителей, которые, как мы впоследствии смогли убедиться, даже не скрывают своих коллекций.
Проблемой расположения границ заповедника я занялся еще в Питере. Готовясь к поездке, я пытался найти их в Интернете, т.к еще Эрих фон Деникен в какой-то из своих книг о Наске предупреждал о тюрьме и немыслимом штрафе, которыми караются нарушители. Но поиски мои не увенчались успехом, хотя теперь, познакомившись с Перу поближе, я думаю, что вряд ли вообще такая схема существует. Не помогла в этом и Виктория. Единственно, что я понял в процессе переписки с ней, что если кто-то собирается изучать линии Наски, находясь в официальном статусе исследователя, то на это надо получать разрешение в институте культуры Перу (Instituto Nacional de Cultura (INC). Ясно, что это не могло быть ни быстро, ни просто. Но на такой статус я и не претендовал, т.к. мой опыт подсказывал, что получение ответов на многие «вечные» загадки требует не столько проведения серьёзных и дорогостоящих исследований, сколько внимательного, свободного от догм взгляда и правильного «know how» для интерпретации результатов. Подсказки у всех на виду, их надо просто уметь увидеть.
Для тех, для кого Наска это, прежде всего, рисунки зверей и птиц, скажу сразу, - задачи разобраться с ними я не ставил. Более реалистичной мне виделась возможность понять, что такое геометрические геоглифы. Их были тысячи, а рисунков всего лишь первые десятки. Ставка была сделана на то, что такое обилие объектов, распространенных на большой территории, приуроченных к разным высотным уровням и геоморфологическим позициям, отличающимся по форме, простиранию, масштабам и интенсивности окраски позволит выявить какие-нибудь закономерности в их расположении. А через это, в свою очередь, возможно, удастся выйти на их назначение.
Меньше всего в этой работе я рассчитывал на то, что по какому-то чудесному стечению обстоятельств окажусь более удачливым, чем все предыдущие исследователи Наски и найду ответ, до которого они просто не додумались. Я весьма скромно оцениваю свой уровень знания жизни древних людей, и поэтому в такие совпадения я не верил. Расчет мой был исключительно на своё геологическое «know how» - на новый взгляд на рельефообразование. На возможность применить подход, которым я пользовался на Мальте и в Бретани, позволяющий представить, как выглядела местность в прошлом и посмотреть, не приобретают ли геоглифы в такой ситуации какой-нибудь смысл. Конечно, вместе с этим, нужно было еще продумать, как могла трансформация рельефа отразиться на климате, ландшафтах и на протекании тех или иных природных процессов. Была ли Наска такой же пустыней, как сейчас или здесь был лес, водоем или что-то принципиально другое. Был ли берег моря также далеко, как сейчас, и каким мог быть прежний режим водоснабжения территории.
Это и отличало мой подход от подхода предыдущих исследователей. Они ведь воспринимали поверхность земли как твердую основу, которая, если и движется вверх или вниз, то только лишь в масштабе регионов, но никак не на уровне отдельно взятой горы, скального выступа, холмика, небольшой гряды или долины. Многие из них даже во сне не могли допустить возможность того, что видимый сейчас рельеф мог образоваться после создания линий, обеспечив тем самым на десятилетия головную боль исследователям, которые не понимали, как древние люди достигали такой точности разметки на пересеченной местности.
Если посмотреть на сводную карту геоглифов севера Наски (рис. 1), то загадочность линий и рисунков только усугубляется. Объектов так много, и они так плотно наложены друг на друга, что разобраться в этом, кажется, невозможно. Вы видите хаос лишь с намёком на порядок, который проявляется в наличии доминирующих направлений в простирании линий и геометрических фигур, и присутствии каких-то центров, от которых линии расходятся строго по радиусам. А далее, каждый, в меру своих пристрастий, может видеть в этом следы деятельности инопланетян, календарь, связь с небесными светилами или зашифрованное послание потомкам от более древних и продвинутых цивилизаций. (NB: для получения представления о существующих версиях происхождения насканских геоглифов рекомендую почитать книгу Аллы Белоконь «Пустыня Наска. Следы иного разума», изд. «Вече», Москва, 2007г, – скучно не будет)
Рисунок 1. План геоглифов севера Наски (левобережье р. Инхенио) (с сайта www.geschichteinchronologie.ch)
Но разбираться было надо, и мне очень хотелось посмотреть на геоглифы вблизи, а не сверху, как я их обычно видел, изучая Наску с помощью сайта Google Earth, без которого эта работа не могла бы состояться. Нужно было спуститься на землю в прямом и переносном смысле, походить по пустыне и горам ногами, в расчете на то, что удастся увидеть детали полезные для понимания их природы. Понять, есть ли отличия линий в горах от линий на равнинах, линий среди каменей от линий среди песков. В общем, прикоснуться ко всему тому, что позволило бы сначала хотя бы на подсознательном уровне почувствовать объект изучения, сродниться с его логикой. Я, кстати, даже отказался от обзорных полетов над пустыней, т.к. не хотел, чтобы эффектный вид геоглифов сверху помешал их взвешенному и менее эмоциональному восприятию с земли. Это то, на чем, на мой взгляд, «попался» г-н Деникен, который, увидев в них с самолета древние взлетно-посадочные полосы, так и не смог перейти на более низкий и прозаический уровень их осмысления.
Просматривая перед поездкой аэро- и космоснимки Наски и Пальпы из Гугла, карты и планы геоглифов, у меня возникло стойкое убеждение, что здесь мы имеем дело не с какими-то высшими и неземными материями, а с прозой жизни. С тем, чем люди занимались постоянно, совсем не заботясь, какие запутанные композиции создаются в результате их труда. Глядя на такие участки, как представлен на рис.2, невольно приходит на ум аналогия с листом бумаги, на котором что-то было изображено, потом быстро и небрежно стерто, потом опять что-то нарисовано, потом еще и еще, прямо поверх всего, как будто бы у рисовальщика не было времени. За этой неряшливостью не чувствуется ни какого-то генерального плана, ни намерения создавать «послание в вечность». А вот впечатление, что это рутина - есть. Что все это делалось, так же как и колеи Мальты, совсем не для последующей демонстрации.
Рисунок 2. Наложение линий в северном углу Наски у долины Инхенио. Снимок из Google Earth (GE). Здесь и далее я везде сохраняю координаты для возможности самостоятельного просмотра.
Самой уместной в данных условиях мне показалась версия, что все это как-то было связано с сельским хозяйством. Системы полей, подходящих к ним дорог и канав были, пожалуй, тем единственным из современной жизни, что могло по масштабности и многообразию проявлений сравниться с запутанной сетью геоглифов.
То же ощущение хаоса и отсутствия идеи во всей композиции я видел в карте геоглифов Пальпы, созданной в 1998г совместно швейцарско-лихтенштенской организацией археологических исследований за рубежом и исследователями из института геодезии и фотограмметрии из Цюриха.
Рисунок 3. Фрагмент карта геоглифов р-на Пальпы. (когда-то она находилась по этому адресу www.geod.ethz.ch/p02/research/peru/Nasca/images/result3.jpg)
Особенно выразительным было хаотичное нагромождение линий в местах их наибольшего скопления на плато (Рисунок 3).
Но каким образом все эти линии могли быть связаны с земледелием? Вот это был вопрос. Ведь рядом была пустыня, а реки, даже если и были рядом, то, зачастую на значительно более низком уровне.
Да, некоторые линии, имеющие форму серпантина, вполне могли быть элементами ирригационных систем, обеспечивавших водой площади, на которых они располагались. А другие, прямолинейные, как стрела, могли при определенных условиях служить проводниками воды. Но чем могло быть вызвано их наложение друг на друга, пересечение, расхождение от каких-то непонятных центров? Что такое представляли собой узкие клиновидные треугольники и трапеции, которые зачастую завершали линии? Неужели это тоже поля? Но почему такой необычной формы? И где почва, которая должна быть на них. А самое главное, откуда могла браться вода для питания всей этой системы. Неужели на них воду закачивали снизу? Не видно было и прямой связи геоглифов с действующими руслами, из которых мог бы происходить забор воды, Скорее наоборот – геоглифы тяготели к холмам и плоскогорьям по бортам долин, как на рис.3!
Но даже если линии располагались в пределах их днищ долин, то они всегда занимали локальные возвышения. Получалось, что с одной стороны, располагаясь вблизи долин, они тянутся к воде, а с другой - нарочно её избегают. Даже с учетом возможной перестройки рельефа было непонятно, что же делали линии: обеспечивали доставку недостающей или канализацию избыточной влаги? Ясности не было, но ощущение, что направление было верное, имелось.
Оказалось, я озадачился этим вопросом спустя много лет вслед за Полом Косоком (Paul Kosok), американским историком, который обнаружил линии Наски и первый начал их серьезно изучать в 1939г в рамках своей работы по исследованию систем ирригаций в древних цивилизациях Перу. Именно он в качестве помощницы привлек к своим исследованиям геоглифов Наски Марию Райхе, которая посвятила затем этому всю жизнь, но так и не смогла понять, что это такое.
Хотя Пол Косок, по-видимому, достаточно быстро отошел от своей первоначальной версии в сторону поисков связи линий с астрономией, но то что сама тема ирригации в этом регионе привлекла внимание исследователей меня обнадеживало. Итак, с версией, что геоглифы вероятно связаны с водой и сельским хозяйством, мы и поехали в Перу.
В заключение этого раздела, для лучшей ориентации читателей на местности представляю карту бассейна р.Рио-Гранде (Рисунок 4), притоками которой являются реки Наска и Пальпа, и карту этого региона, дающего общее представление о рельефе (рис. 5).
Рисунок 4. Схема бассейна Рио-Гранде взята из книги Helaine Silverman “Cahuachi in the Ancient Nasca World”. Устье Рио-Гранде в нижнем левом углу рисунка. Красными окружностями обозначены сверху вниз: город Пальпа, пос. Эстудиантес и город Наска. Стрелкой указано местечко Кауачи. Коричневой линией – Pan American Highway. Серым – сельскохозяйственные земли. Черными прямоугольниками обозначено примерное положение участков, представленных на рис. 1 и 3.
Рисунок 5. Региональная карта побережья от Паракаса и Ики на севере до холмов Атикипа (Atiquipa) на юге (из сервиса Google map). Пустыня Наска обведена красной окружностью. Устье Рио- Гранде указано красной стрелкой.
Для уменьшения объема работы и ее более легкого восприятия в своём повествовании я постарался не водить читателя тем длинным путем, по которому шел к разгадке линий сам. Слишком много было тупиков и отступлений, возврат из которых на правильный путь потребовал бы обширных комментариев, лишь запутывающих дело. В каких-то случаях это снижает аргументированность выводов, но в целом, я думаю, представленные материалы достаточно убедительны для всех не ангажированных читателей.
Большое количество фотографий, привлеченных мною для иллюстрации конкретных выводов и предположений, еще имеет целью показать, как выглядят обычные геоглифы. Это, само по себе, позволит восстановить читателям спокойное, без пиетета отношение к этому феномену, искаженное, зачастую, в работах сторонников инопланетного пришествия.
Ниже представлена фотография т.н. Центра Марии Райхе, где живет и работает Виктория Никитски в качестве директора, гида и охранника. Высокая стена с колючей проволокой и железные ворота, к сожалению, непременный атрибут многих домов, не только в провинции Перу, но и в Лиме. Это следствие очень непростой экономической ситуации в стране, порождающей не только уголовную преступность, но и терроризм.
Рисунок 6 - Т.н. «Центр Марии Райхе», где живет и принимает экскурсантов Виктория Никитски.
Содержание | Следующая >> |